История каудильо (так в Латинской Америке называют государственных руководителей, установивших режим личной диктатуры) насчитывает около двух столетий. Их первую генерацию олицетворял легендарный «отец» независимости Латинской Америки Симон Боливар. В условиях, когда прежний порядок на отвоеванных у Испании территориях оказался разрушен, политический вакуум мог быть заполнен только «освободителем», чья власть подкреплялась силой оружия. Все вожди того времени – Боливар, Хосе де Сан-Мартин (Аргентина), Антонио Хосе де Сукре (Боливия), Хосе Хервасио Артигас (Уругвай) – воплощали в себе Закон и Государство. Они стали каудильо по необходимости.
Второе поколение – от середины XIX до середины XX века – представлено так называемыми Хранителями порядка. Среди них и тиран Хуан Мануэль Росалес (Аргентина), и «прогрессист» Порфирио Диас (Мексика), удостоившийся похвалы со стороны Льва Толстого. Это также Рафаэль Трухильо (Доминиканская республика), Фульхенсио Батиста (Куба), Анастасио Сомоса (Никарагуа). Они исчезли с политической арены в результате появления в 1920–1930-е годы демократических партий.
К третьему поколению принадлежат уже иные каудильо. Они, конечно, сохранили глубокую связь с предшественниками, по крайней мере в том, что касается неприятия демократических институтов. Но теперь борьба с демократией ведется под лозунгами социалистической революции. Новые каудильо – такие «сильные личности», как Веласко Альварадо (Перу), Омар Торрихос (Панама), Даниэль Ортега (Никарагуа), а также их последователи Ольянта Умала (Перу) и Эво Моралес (Боливия), – выстроили наиболее совершенные и прочные диктаторские структуры власти. В основе их режимов всегда лежат двойная мораль, ложь, возведенная в рамки закона, а также разрушение пространства, в котором могли бы развиваться и частная предпринимательская деятельность, и независимая политическая активность – все то, что противоречит воле «революционного Цезаря».
Символом этой генерации до сего времени являлся кубинец Фидель Кастро. Однако с таким же успехом в этой роли мог бы выступать президент Венесуэлы Уго Чавес.
МАРШ К ТОТАЛИТАРИЗМУ
Победив на президентских выборах 3 декабря 2006 года, Уго Чавес взял курс на форсирование социалистической революции. Неважно, что в его окружении нет ни одного человека, который был бы в состоянии пролить свет на природу этого социализма. Его сподвижники вообще не решаются рассуждать на эту тему, поскольку любое неверное слово может поставить крест на их судьбе. Да и у самого Чавеса, получившего чисто казарменное образование и предпочитающего, чтобы его называли просто «команданте» (полковник, майор, капитан (исп.). – Ред.), нет даже примерного представления о том, куда он ведет нацию. До последнего времени он ограничивался призывами изучать «великое» наследие Северной Кореи и Кубы – двух пережитков системы, которая давно пала вместе с Берлинской стеной.
Новая Конституция, которая начала действовать 1 января 2000-го, зафиксировала серьезное усиление президентской и соответственно ослабление законодательной власти. Глава государства очистил от своих противников Верховный суд, превратив его в послушное орудие своей воли. Те же меры он принял в отношении сотрудников Генеральной прокуратуры и Центрального банка, следствием чего стали растущий произвол и безудержная коррупция. Установив контроль над столичными учреждениями и институтами, вождь взялся за «глубинку». Из 24 губернаторов лишь двое находятся в оппозиции правящему режиму.
Чавес лично утверждает все решения даже тех политических партий и движений, которые поддерживают правящий режим. Их руководители смирились с таким положением вещей и твердят, что, мол, последнее слово принадлежит президенту. В декабре 2006 года в стране была учреждена Единая социалистическая партия, вобравшая в себя многие политические организации, которые в угоду президенту отказались от своих программ, структуры, символики.
«Последнее слово» команданте – неизменный фактор принятия важнейших государственных решений, будь то разработка законов и политической стратегии или приоритеты внешнеполитического курса. Например, он лично руководит деятельностью послов Венесуэлы за рубежом, прежде всего в соседних государствах, в результате чего пятерых глав диппредставительств обвинили во вмешательстве во внутренние дела стран пребывания и предложили покинуть их. Строительство «социализма XXI века» – это тоже единоличный проект Чавеса, который он ни с кем не согласовывал.
Одна из наиболее рьяных сторонниц Чавеса Лина Рон заявила, что президент Венесуэлы является «Вторым освободителем» (после Симона Боливара) и мессией, посланцем Господа на земле. Кто же после этого осмелится оспаривать действия проводника Божьей воли?
Тоталитарный жезл коснулся и гражданского общества. Не жалея нефтедолларов, правительство создало обширную сеть теле- и радиостанций, учредило либо взяло под контроль десятки новых национальных и региональных газет. Что же касается влиятельных независимых или оппозиционных режиму телеканалов, то Чавес мирился с их существованием восемь лет. Теперь его терпение иссякло: двум наиболее популярным оппозиционным телестанциям грозит отзыв лицензий на вещание.
Гайки закручиваются и на правовом поле. Никогда прежде венесуэльская юстиция не являлась столь очевидным инструментом давления. В стране, заявил один из верховных судей, нет политических заключенных, а есть только «политизированные».
Единственное, что омрачает политические горизонты Чавеса, – постоянное расширение «территории несогласных». Оппозиция, получившая на прошедших выборах 40 % голосов, – это действительно серьезная сила. Однако переизбрание Чавеса нанесло его противникам тяжелую психологическую травму, которую те до сих пор не преодолели. Оппозиция пока не в состоянии сплотиться и стать реальной политической альтернативой.
Диссидентский потенциал существует и внутри институтов режима, особенно на местах. Там недовольны неэффективностью административных органов и слишком сильным давлением со стороны центральных властей. Иногда вспыхивают митинги протеста, организованные самими чавистами. Но пока они направлены не против верховного лидера, а против некоторых его сторонников, которые, по мнению приверженцев официального курса, лгут президенту и саботируют его решения.
Именно нарастающее сопротивление внутри социальной базы Чавеса позволяет утверждать, что дальнейшее укрепление тоталитаризма отнюдь не является неизбежным. Команданте придется прилагать все больше усилий для того, чтобы утихомирить и заставить замолчать множество мужчин и женщин, которые хотя и выступают в его поддержку, но идут под самыми разными идеологическими знаменами. Среди чавистов есть уважаемые люди, известные своим ярким прошлым, ветераны политической борьбы: бывший вице-президент Хосе Висенте Рахель, посол Венесуэлы на Кубе, в прошлом сенатор и президент ОПЕК Али Родригес, министр образования Аристобуло Истурис. Не будет ничего удивительного в том, если давление, которому подвергаются партийные активисты в Венесуэле, вызовет к жизни диссидентские движения, способные претендовать на власть.
Нечто подобное происходит внутри перонистского движения в Аргентине. Там нарастает сопротивление слишком авторитарной линии президента Нестора Киршнера со стороны таких сильных политических игроков, как бывшие главы государства Рикардо Дуальде и Карлос Менем. Сейчас они являются политическими миноритариями, но впоследствии могут вновь вернуться на «капитанский мостик».
ТРИ В ОДНОМ
В начале 2007 года президент Чавес объявил о намерении активнее двигаться по пути строительства «социализма XXI века». По его требованию покорный парламент (однопалатная Национальная ассамблея) предоставил президенту расширенные, а по сути, чрезвычайные полномочия.
Самое поразительное, что парламентарии толком не знают, за что именно отдали свой голос. Между тем предоставление чрезвычайных полномочий означает, согласно Конституции, передачу исполнительной власти важных законодательных функций и наделяет главу государства правом руководить страной посредством издаваемых декретов.
Но если раньше венесуэльских президентов облекали чрезвычайными полномочиями лишь на период войны и на незначительный срок, то Чавес получил их в мирное время и сразу на полтора года. Президенту предоставлен беспрецедентный карт-бланш на издание любых законов. Теперь он сосредоточит в своих руках всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти.
Эта ситуация нанесет сильнейший удар не только по плюралистической демократии. Пострадает и экономика, которая отныне будет иметь коллективистский характер. Венесуэлу ждет ускоренное падение производительности труда и бегство капитала, кризис в частном секторе обострится и превратит страну в моноэкспортера. Как объявил недавно директор пока еще независимого Центрального банка Венесуэлы Хосе Герра, «главное в этой новой модели – то, что она закладывает основу для нового распределения собственности вместо того, чтобы заложить фундамент системы производства».
Уже были приняты такие меры, как ликвидация автономии Центрального банка, установление для частного сектора потолка доходов в 10 %, легализация «коммунальных групп», с тем чтобы «сам народ контролировал» деятельность предприятий, в том числе мелких и средних.
Президент также пообещал провести национализацию телефонных и электрических компаний – единственных частных компаний Венесуэлы, чьи акции котируются на бирже Нью-Йорка. Кроме того, на повестке дня стоит резкое ограничение деятельности крупнейших западных компании BP, Exxon-Mobil, Chevron, Total по разработке месторождений тяжелой и сверхтяжелой нефти в дельте реки Ориноко. Если данные планы будут претворены в жизнь, обрушится не только сфера производства и услуг, но и нефтедобыча – главная отрасль венесуэльской экономики. Это приведет к резкому спаду экономического роста и сокращению доходов страны.
Таким образом, ахиллесова пята Уго Чавеса – это не политическая сфера, не область прав человека, а экономика. Над страной нависла угроза гиперинфляции; хуже того, неизбежен стремительный рост безработицы, и ни нефтедоллары, ни сравнительно доступные банковские кредиты не помогут государству компенсировать его созданием новых рабочих мест. А многомиллиардные суммы, которые режим будет перечислять в идеологических целях Боливии, Никарагуа, Эквадору и другим странам, только усугубят ситуацию.
НЕФТЯНОЕ ЛЕГКОМЫСЛИЕ
Если что-то и делает модель Чавеса уникальной, так это поистине сверхъестественное обилие финансовых ресурсов, порожденное высокими ценами на нефть. Каудильо начал «стричь нефтяные купоны» начиная еще с 1998 года. На протяжении восьми с лишним лет ему удавалось утаивать тяжелейшие проблемы страны, игнорировать глубокие деформации в ее экономике, поощрять коррупцию полным отсутствием контроля за расходованием средств, дарить деньги своим многочисленным зарубежным друзьям – и при этом сохранять сравнительно высокий уровень расходов в общественном секторе Венесуэлы.
Но плоды такой политики Чавеса оказались в конечном итоге далеки от успешных. Венесуэльская нефтяная промышленность переживает заметный упадок, связанный с сокращением добычи энергоносителей. В 1998-м, в первый год президентства Чавеса, государственная компания PDVSA производила до 3,1 млн баррелей нефти в день и планировала увеличить этот показатель до 5 млн баррелей к 2005 году. Сейчас она добывает 1,5 млн баррелей в день, а всего Венесуэла «выдает на-гора» 2,6 млн баррелей. «Разницу» покрывают транснациональные компании, которые связаны с PDVSA различными договорами. Правительство Чавеса, по сути, превратило их в смешанные компании, контрольный пакет акций в которых скоро перейдет к Венесуэле.
Правительственные чиновники ссылаются на решение Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК), в которую входит Венесуэла, о сокращении квот на добычу нефти. Но это объяснение для несведущих людей. Квота Венесуэлы в ОПЕК составляет 3,3 млн баррелей, а до этой планки страна при всем своем желании дотянуться не может. Дефицит производства нефти составляет 600–700 тыс. баррелей нефти, говорится в докладе Международного энергетического агентства. Между тем Каракас настаивает на том, что добывает необходимую квоту, то есть попросту лжет своему народу и мировому сообществу. Закрывать глаза на деградацию отрасли, от которой полностью зависит благополучие страны, – значит пилить сук, на котором сидишь.
Что обуславливает такое значительное падение производства на фоне беспрецедентного подъема нефтяного рынка в мире? Назовем главные причины.
Первое: политическое, а не техническое управление компанией PDVSA.
Второе: увольнение 20 тысяч наиболее профессиональных работников за участие в длительной забастовке в 2002 году. (Эту классическую забастовку идеологи режима пытаются представить как «экономический саботаж».)
Третье: базирование рынка на политической, а не на экономической стратегии; многочисленные злоупотребления со стороны посредников, которые используют получаемые ими средства для реализации внутренних и международных планов Чавеса.
Четвертое: бездумная эксплуатация нефтяных скважин и перерабатывающих заводов с целью максимально обеспечить ресурсами политические проекты Чавеса. Такая стратегия приводит к многочисленным взрывам и пожарам на нефтяных платформах. Во многом это связано с недостаточной компетентностью персонала, сменившего уволенных опытных работников. В октябре 2006-го венесуэльскому правительству пришлось приостановить отправку бензина на Кубу, а вскоре временно прекратить его поставки и в США. Последний шаг был воспринят некоторыми международными экспертами как недружественная политическая акция, но на самом деле он объяснялся крайним износом оборудования на заводах по переработке нефти.
Пятое: неуверенность зарубежных инвесторов вследствие постоянного изменения в Венесуэле правил игры. Транснациональным компаниям, действующим в бассейне реки Ориноко, предложено стать смешанными компаниями с доминированием в них государства. 22 компании согласились принять эти не слишком выгодные для них условия, а некоторые отказались.
Шестое: сокращение инвестиций порождает проблемы в области технического обеспечения буровых вышек, ведет к ухудшению трудовой атмосферы на производстве, а также значительно сокращает возможности разведывать новые месторождения и приступить к эксплуатации уже разведанных нефтяных полей.
«МЫ НОВЫЙ МИР ПОСТРОИМ…»
Каудильо понимает, что бедные страны будут подыгрывать ему в надежде на вожделенную помощь. Вместе с тем он готов протянуть руку помощи и тем государствам, что развиты лучше, чем сама Венесуэла, но несут бремя колоссальной внешней задолженности или переживают экономический спад. Финансирование аргентинских и бразильских верфей, предоставление дешевой энергии странам Центральной Америки и Карибского бассейна, выделение средств своим сторонникам в некоторых мэриях (как, например, в Лондоне), строительство военной инфраструктуры в бедной Боливии, скупка потерявших свой вес облигаций, бесплатное строительство жилья – вот лишь некоторые из примеров бессмысленного разбазаривания Чавесом государственного бюджета.
Чавес позволяет себе роскошь помогать, не требуя ничего взамен. Это неудивительно. Ведь он не стремится развивать и диверсифицировать торговлю. Его не волнует перспектива спада аграрного производства более чем на треть и вероятное разорение половины промышленных предприятий. Главное – получить политическую поддержку, заключить стратегические союзы, направленные против промышленно развитых стран, и прежде всего США.
Например, в 2006 году Бразилия экспортировала в Венесуэлу товаров на сумму 3 млрд долларов, а импортировала лишь на 800 млн долларов (объем бразильского экспорта в Венесуэлу превосходит объем экспорта Франции в Великобританию). Эта абсурдная для Венесуэлы политика привела к разорению тысяч производителей, к переводу сотен тысяч рабочих мест в соседнюю страну. В целом экспорт Бразилии за минувший год вырос на 250 %, экспорт Венесуэлы сократился. И тем не менее Чавес берет на себя финансирование сооружения двух мостов через пограничную с Бразилией реку Ориноко, строит завод по переработке нефти в бразильском штате Пернамбуко – родине президента Лулы да Силвы.
Для чего все это президенту Чавесу? Чтобы завоевать или купить (что на самом деле одно и то же) сторонников своей революционной стратегии.
Международные обозреватели, не знакомые с истинным положением дел на континенте, могут легко впасть в заблуждение, видя, как лидеры Бразилии, Аргентины и Венесуэлы дружески обнимаются, похлопывают друг друга по спинам и радостно улыбаются при встрече. Все это производит впечатление мощного политического союза, выступающего против засилья Америки и движущегося к социализму. Но это абсолютная иллюзия. Чем больше денег тратит Венесуэла, пытаясь купить дружбу соседей по континенту, тем больше эти страны отворачиваются от нее.
Команданте совершил длительные и дорогие вояжи по всему миру, пытаясь выстроить всемирную ось борьбы против североамериканской империи. Он задумал заполучить себе в союзники Россию, Китай, Индию и даже Испанию и Францию. Рука «революционного союза» протянулась и к радикальным режимам Ближнего Востока и Восточной Азии. Посещая Иран и Северную Корею, он поддержал их ядерные амбиции, затем направился в Сирию, чтобы заявить о поддержке организаций «Хезболла» и ХАМАС. В подтверждение своих намерений Венесуэла даже отозвала посла из Израиля.
Но затем Чавес с удивлением обнаружил, что его мировое турне не принесло никаких политических дивидендов. Торговые уступки Китаю и покупка оружия в России не смогли заставить руководство этих стран изменить свою позицию в отношении нераспространения ядерного оружия. Арабский мир не прекратил и едва ли откажется в будущем противостоять возможной экспансии Ирана в регионе.
Чавес почувствовал, что затеянная им мировая революция ни к чему не приведет. И вновь переключил свое внимание на родной континент.
Вся программа Чавеса выглядит абсолютной утопией. Но он намерен претворить ее в жизнь «не мытьем, так катаньем» и уже взял курс на открытое вмешательство во внутренние дела латиноамериканских стран. В Боливии венесуэльский посол Хулио Монтес заявил однажды, что Каракас готов «пролить кровь» оппозиционеров, если Эво Моралесу будет что-либо угрожать. Это прозвучало настолько вызывающе и повлекло за собой такое бурное негодование среди оппозиции, что даже правительство Моралеса выступило с заявлением, в котором квалифицировало слова посла как «неосторожные» и пообещало не просить у Венесуэлы военной помощи.
Беспокойство режима Чавеса в отношении Боливии заметно невооруженным глазом. Договор о взаимной военной помощи, подписанный обеими странами, может превратить игру венесуэльского президента в предприятие, чреватое непредсказуемыми последствиями. Согласно планам, разрабатываемым в Каракасе, при возникновении в Боливии «кризисной ситуации» туда будут отправлены три тысячи венесуэльских военнослужащих. Таким образом, в отсутствие каких-либо серьезных идеологических аргументов, оправдывающих его «революционную стратегию», режим Чавеса переходит от прямого подкупа своих соседей к использованию силы оружия.
Но именно из-за вмешательства в дела Боливии Венесуэла может оказаться на грани катастрофы. Боливийский национализм, вскормленный в ходе долгих и мучительных военных конфликтов с соседней Чили из-за выхода к морю, а также во время войны из-за территорий с Парагваем, может оказаться «твердым орешком». Какими бы тесными ни были бы отношения между Чавесом и Моралесом, боливийцы не потерпят присутствие на своей территории чужеземных солдат.
ПОЛЕВЕНИЕ ПО-ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИ
Могли ли такие небогатые государства – пресловутые союзники Чавеса, как Боливия, Никарагуа, Эквадор, отказаться от массированной и безвозмездной помощи Венесуэлы, особенно в таких ключевых отраслях, как энергетика? Конечно, нет. Но они совершенно не заинтересованы в том, чтобы поддерживать чавесовскую химеру о «социализме XXI века» и его «Единой социалистической революционной партии». И им совсем не хочется исключать самих себя из различных неидеологических проектов, призванных укрепить взаимную торговлю.
В попытках распространить революцию Чавес в последние годы оказал финансовую помощь своим единомышленникам по крайней мере в 12 государствах континента, где проходили президентские выборы. Он надеялся, что такая поддержка сделает более крутым «поворот влево», который он сам начал в 1998 году. Но президентом Бразилии стал основатель Партии трудящихся Лула да Силва – хотя и убежденный социалист, но в то же время прагматик до мозга костей. В Аргентине к власти пришел Нестор Киршнер – бывший молодежный руководитель левого крыла перонистов. В Уругвае победил Табаре Васкес – умеренный социалист и лидер уругвайского «Широкого фронта». В Чили впервые во дворце Ла Монеда воцарилась женщина – умеренная социалистка Мишель Бачелет.
Усилия Чавеса были вознаграждены, и то весьма условно, лишь тремя победами. Эво Моралес, открыто поддерживающий политику Чавеса и позиционирующий себя как его друг, возглавил в 2006-м Боливию; в том же году ярый националист Рафаэль Корреа стал у руля власти в Эквадоре, а бывший вождь революционеров-сандинистов Даниэль Ортега – в Никарагуа.
Взлелеянная двумя поколениями каудильо идея распространить революцию на континенте терпит крах. Даже на Кубе постепенно вызревает стремление отказаться от ортодоксальной модели Кастро и стать на капиталистический путь развития. Если и можно говорить о повороте Латинской Америки «влево» (к употреблению этого термина следует относиться чрезвычайно осторожно), то это совсем не тот поворот, о котором мечтал Чавес. Более того, нынешнее «полевение», как оказывается, противоречит интересам венесуэльского лидера.
Страны континента независимо от того, к какому флангу принадлежат их лидеры, хотят из чисто прагматических соображений расширить рынки, повысить экономическую конкурентоспособность, получить доступ к международному капиталу и передовым технологиям. Они начали прилагать усилия к формированию единого пространства и уже движутся по пути создания общего рынка, свободного от идеологических догм и открытого для интернационализации и глобализации.
Хотя Южноамериканский общий рынок (МЕРКОСУР) переживает далеко не лучшие времена, основные приверженцы этой региональной организации – Бразилия и Аргентина – сохраняют верность курсу на интеграцию. В том же направлении идет Чили. Страны, имеющие выход к Тихому океану, стремятся к интеграции рынков Центральной Америки и Андского сообщества наций (CAN) (в российской прессе эту организацию часто называют Андская группа или Андский пакт. – Ред.).
Бразилия и Аргентина, кроме того, чрезвычайно заинтересованы в интеграции со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Центральная Америка, особенно после победы в Мексике Фелипе Кальдерона, надеется на расширение интеграции государств, расположенных вдоль побережья Тихого океана от Мексики до Чили. Новый президент Никарагуа Даниэль Ортега объявил о поддержке Договора о свободной торговле, который его предшественник Энрике Боланьос подписал с Соединенными Штатами. Прагматизм Ортеги впечатляет: никарагуанский команданте отрекся и от марксизма, и от революции, заключает договоры с крупными частными предпринимателями, открывает свою страну для США.
ЛИЦЕМЕРИЕ И ФАНАТИЗМ
Но Чавес признаёт «политическую», а не «экономическую» интеграцию. Последняя, уверен он, несовместима с идеей искоренения нищеты, поскольку основана на принципах свободного рынка. Команданте вступил в открытый конфликт с МЕРКОСУР. Дескать, надо делать ставку не на свободную торговлю, а на совместные усилия по борьбе с бедностью.
Присоединению к интеграционным процессам Чавес предпочитает поддерживать индейские движения и разного рода радикальные организации. Министр иностранных дел Венесуэлы Николас Мадуро выступил с рядом провокационных заявлений о том, что МЕРКОСУР и CAN «никому не нужны». Взяв на вооружение лозунг первого саммита индейских лидеров, проведенного в столице Эквадора Кито в 2005 году, Чавес заявил, что свободной торговле следует противопоставить «солидарность», а весь интеграционный процесс «должен находиться в руках народов, а не правительств».
Чтобы противодействовать Договору о свободной торговле, который США подписали с Мексикой, государствами Центральной Америки, странами Карибского бассейна, Чили и другими членами Андской группы, Чавес, вдохновленный Фиделем, создал собственную региональную организацию ALBA («Боливарианская альтернатива для Латинской Америки»). По его планам, она должна была объединить народы континента в политической борьбе против империализма. Однако единственным надежным союзником Чавеса стала лишь Боливия.
Между тем все эти преисполненные чуть ли не религиозным фанатизмом шаги делаются на фоне значительного подъема торговли между Венесуэлой и США. Именно благодаря торговым контактам Каракасу и Вашингтону удавалось до сих пор сглаживать сложнейшие дипломатические проблемы. Недаром, когда Чавес упрекнул Перу и Колумбию за их присоединение к Договору о свободной торговле с США, тогдашний кандидат в президенты Перу Алан Гарсия назвал его лицемером и предложил своему венесуэльскому коллеге: «Сначала сами откажитесь от свободной торговли с США и лишь потом просите, чтобы мы это сделали».
Сколько еще продлится нефтяной праздник на улице Уго Чавеса? Нынешний сравнительно высокий уровень цен на «черное золото» может сохраниться еще достаточно долго. Экономики Китая и Индии продолжают успешно развиваться. Растут объемы промышленного производства в Европе. Вышла из состояния длительной летаргии Япония. Да и сама Латинская Америка в течение трех последних лет демонстрирует экономический рост. Однако пока не ясно, что будет в ближайшие годы с самой крупной экономикой мира – американской. Если Соединенные Штаты вступят в период спада, это серьезно скажется на нефтяных ценах, а значит, символом современных каудильо может стать какой-нибудь другой политик.
