Россия в глобальной политике

Трудно отделаться от впечатления, что когда западные политологи пишут об Украине, то они на самом деле имеют в виду Россию, а события и факты украинской политической жизни, составляющие как бы центральный предмет их исследования, – в действительности не более чем удобный фон для выдвижения обвинений в адрес нашей страны. Против последней направлен главный обличительный пафос западного исследователя, виртуозно подгоняющего факты под незамысловатое диссертационное лекало: все хорошее в Украине происходит благодаря Западу, во всем плохом виновата только Россия. Не является исключением в этом ряду и предлагаемый читателю материал известного британского политолога Тимоти Гартона Эша и его американского коллеги Тимоти Снайдера (см. сс.152–165).

 

Трудно спорить с людьми, которые всерьез считают, что история Украины «начала свой отсчет, когда правители государства с центром в Киеве приняли из рук Византии христианство». Желание «записать в Украину» всю Киевскую Русь, населенную отнюдь не украинцами, присутствует в маргинальной националистической литературе современной Украины, откуда, вероятно, западные исследователи данный факт и почерпнули. Но уважающие себя украинские историки на такие «открытия» пока еще не решаются за отсутствием каких-либо доказательств столь смелой научной гипотезы.

Исторические «находки» Эша и Снайдера не могут не вызывать легкую оторопь: какие-то «западные державы уступили украинские земли русской белой армии в надежде на то, что ей удастся покончить с большевизмом», в 1921 году «произошел раздел Украины между Советами и Польшей», а в 1945-м, оказывается, «Сталин аннексировал польские территории Западной Украины». Но в одном авторы не погрешили против исторической истины: большевики действительно «предоставили Украине значительные территории внутри новоявленного Советского Союза», ведь при царях никакой Украины не существовало – только два генерал-губернаторства: Киевское и Одесское. Большевики же решили разбавить «неблагонадежное» крестьянское население Малороссии пролетарским Донбассом и Слобожанщиной, сделав Харьков столицей Советской Украины. Строительство украинского государства завершил Никита Хрущёв, присоединив к УССР русский Крым. Вот почему один из лидеров националистического украинского «Руха» начала 1990-х Вячеслав Чорновил без тени иронии утверждал, что Украина обязана своей территорией Ленину, Сталину и Хрущёву. Именно в советский период Украина стала одной из стран – основательниц Организации Объединенных Наций, имела свое представительство в этой организации и свое Министерство иностранных дел (интересно, как отреагировали бы Лондон и Вашингтон, если бы учредителем и членом ООН оказались Шотландия или Калифорния?!).

 

И если бы в начале 90-х годов прошлого века, как утверждают авторы, «многие в России отказывались признать независимость Украины», обе страны вполне могли бы разделить судьбу Сербии и Хорватии с вероятным территориальным расколом Украины. Но осенью 1991-го, еще при президенте Михаиле Горбачёве, министр иностранных дел России Андрей Козырев сразу после украинского референдума о независимости посетил Вашингтон и заявил администрации Джорджа Буша-старшего, что Россия признаёт выбор народа Украины в пользу независимости и не позволит применить силу для сохранения СССР, который теперь обречен. Безусловно, у Ельцина и Козырева был свой интерес в смещении Горбачёва через развал Советского Союза, но никто в российском руководстве того периода не сомневался в правильности признания Украины в тех границах, которые достались ей от СССР.

 

Забавно в этой связи читать, как Эш и Снайдер умиляются по поводу каких-то мифических решений польских оппозиционеров в конце 1980-х годов признать западные границы Украины. А что, у них были иные варианты? У России в 1991-м они и вправду были, а вот у Польши в 1989-м – нет. Варшава подписала хельсинкский Заключительный акт, и выдвижение друзьями из «Солидарности» каких-либо территориальных претензий к советской тогда еще Украине (то бишь к СССР) повлекло бы за собой целый букет «приятных» международных неожиданностей – например, оспаривание суверенитета Польши над исконно немецкими землями Померании, Восточной Силезии и Восточной Пруссии (Гданьск Леха Валенсы – это немецкий Данциг, если кто не помнит). Кондолиза Райс, которая тогда заведовала этими вопросами в Совете национальной безопасности, могла бы, наверное, рассказать, как Вашингтон отнесся бы к подобному фортелю «молодой польской демократии» на фоне переговоров о списании польского долга западными кредиторами.

 

Ну да бог с ней, с историей! Она у Эша и Снайдера какая-то уж очень специфическая – видимо, исключительно для западного употребления. Перейдем к тому, что произошло в Украине осенью 2004 года (не будем пока называть это революцией). Анализ событий не сильно грешит против истины. Действительно, в основе кризиса лежит моральный износ режима Леонида Кучмы и Виктора Януковича как официального преемника «кучмизма». Власть потеряла свою легитимность задолго до выборов. Рейтинги Кучмы и его ближайшего окружения не превышали 3–4 %. Янукович имел шанс победить только как «независимый премьер», дистанцирующийся от дискредитировавшего себя коррумпированного режима. К сентябрю 2004-го его рейтинги практически сравнялись с рейтингами Виктора Ющенко. Но Януковичу так и не хватило решительности и времени для реализации такой избирательной стратегии (она ему предлагалась с самого начала). Он начал делать это только после первого тура голосования, когда изменить уже было ничего нельзя.

 

Общее недоверие населения к власти не могло не сказаться на эффективности предвыборной агитации Виктора Януковича. Доминирование кандидата от власти в контролируемых властью же СМИ, прежде всего на трех общенациональных каналах УТ-1, «1+1» и «Интер», вызывало еще большее недоверие и прямое отторжение со стороны  населения.

 

Агитационная кампания организации «Пора» против государственных телеканалов под лозунгом «Вони брешуть!» также оказалась весьма успешной. Неумение власти работать с тележурналистами иначе как методами прямого давления и подкупа привело к тому, что в решающие дни волнений в Киеве журналистские коллективы практически всех телеканалов (за исключением «Интера» и «Киевской Руси») перешли на сторону оппозиции. Сказались и совковые подходы местных начальников, стремившихся выслужиться перед руководством и силой – по разнарядке – сгонявших людей на предвыборные мероприятия Януковича, что вызывало сильное раздражение (Ющенко же на своих митингах просто платил людям небольшие деньги).

 

Виктор Ющенко вел успешную и эффективную кампанию, которая опиралась на неформальную сетевую структуру сторонников, выстроенную за годы пребывания в оппозиции. Выбор в пользу личного общения с избирателями по методу «от двери к двери» был единственно верным. Остается только поздравить главных политтехнологов Ющенко – Романа Безсмертного, Юрия Грынива и Олега Медведева с блестяще выполненной задачей.

 

Нельзя сказать, что Ющенко не имел доступа к телеэфиру. В его полном распоряжении находился «Пятый канал», принадлежащий его ближайшему соратнику «шоколадному олигарху» Петру Порошенко. Да, распространение сигнала «Пятого» было ограниченно, но его антиправительственная риторика и выпады против Януковича выходили далеко за рамки приличия. Можно сказать, что без собственного телевидения Ющенко, как и Михаил Саакашвили в Грузии, не смог бы выиграть выборы. Использование интернет-технологий не являлось монополией прозападной оппозиции, власть активно использовала собственные интернет-ресурсы. Эш и Снайдер выдают желаемое за действительное, утверждая, что Интернет стал одним из решающих факторов победы Ющенко. На момент выборов не более 2 % населения Украины пользовалось Интернетом. Лишь в Киеве уровень проникновения Интернета был существенно выше, и именно в столице Интернет превратился в основной канал распространения информации среди сторонников Ющенко.

 

Обе стороны почти в равной мере использовали грязные методы агитации и «убийства личности» оппонента (технология character assassination). Виктора Ющенко пытались выставить американским агентом и национал-фашистом, а Виктора Януковича оппозиция изображала не иначе как бандитом, насильником, вором-рецидивистом, представителем бандитского региона. Чего стоят, например, такие творческие «находки» штаба Ющенко, как серия анонимных листовок в Киеве «Не мочись в подъезде, ты же не донецкий!» или «Вор должен сидеть в тюрьме!».

 

Обе стороны применяли масштабные фальсификации результатов голосования в первом, втором и даже третьем турах выборов. Явка избирателей и результаты в пользу Ющенко в западных областях Украины вполне сопоставимы с результатами в пользу Януковича в Донецкой и Луганской областях. При том что примерно четверть зарегистрированных избирателей в Западной Украине реально участия в голосовании принимать не могла, будучи на заработках в России и в странах Европейского союза, за них «голосовали» их паспорта, принесенные родственниками. Картина нисколько не изменилась и в ходе третьего тура (проведенного по решению Верховного суда Украины 26 декабря 2004 года). Власть, впрочем, тоже почему-то решила, что фальсификация является наиболее эффективной избирательной технологией, несмотря на своевременные предупреждения об обратном, и жестоко поплатилась за эту ошибку.

Безусловно, недовольство властью сыграло главную роль в выборе избирателей. Но и позиции кандидатов по поводу русского языка имели немаловажное значение, фактически нейтрализовав кампанию Ющенко на юге Украины, где доминирует русскоязычное население. Ющенко не смог совершить электоральный прорыв среди русскоговорящих. Его электорат на 70 % составили украиноязычные украинцы. Это хорошо демонстрирует поствыборное исследование киевского Центра политических исследований и конфликтологии «Портрет электоратов Ющенко и Януковича», опубликованное в январе 2005 года.

 

Проголосовали	За В. Ющенко	За В. Януковича
Украиноязычные украинцы	67 %	11 %
Русскоязычные украинцы	17 %	41 %
Амбивалентные украинцы	11 %	12 %
Украиноязычные русские	1 %	1 %
Русскоязычные русские	4 %	33 %
Амбивалентные русские	1 %	2 %

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Виктор Янукович сумел получить поддержку подавляющего большинства русскоязычных русских, в то время как Виктор Ющенко — украиноязычных украинцев. Среди русскоязычных украинцев перевес у Януковича: за него проголосовало около двух третей этих избирателей (60 %), за Ющенко — около трети (33 %). Во всех областях, где победил Янукович, велика доля русскоязычных: более двух третей (меньше всего в Николаевской области – 66 %, больше всего в Крыму – 97 %). Русские Украины (которые составляют около 20 % от всех жителей страны) проголосовали за Януковича: он получил почти 80 % голосов этого электората, в то время как Ющенко — всего около 12 %. Зато украиноязычные украинцы точно таким же большинством (81 % против 12 %) голосовали за Ющенко. Русскоязычные украинцы также проголосовали за Януковича, но уже не столь значительным большинством: 60 % против 28 %. Нельзя не отреагировать на впечатляющий вывод Эша и Снайдера о том, что «некоторые случаи иностранного “вмешательства” (в выборы) оправданны, другие же, безусловно, нет», и на их трогательное приглашение «начать открытую дискуссию об основных нормах, регулирующих внешнее, преимущественно финансовое, вмешательство, осуществляемое в целях поддержки демократии».

Под допустимыми формами вмешательства понимаются западная финансовая и организационная помощь в осуществлении независимого мониторинга избирательных процедур, тренинги активистов оппозиции и проведение альтернативных экзит-поллов. Недопустимым вмешательством называются предвыборные визиты в Украину Владимира Путина, участие в предвыборной кампании российских политтехнологов (кстати, не только на стороне Януковича) и какие-то мифические 300 млн долларов, якобы потраченные Россией на кампанию Януковича (каких-либо доказательств этого нет, а ссылки на российскую прессу способны вызвать лишь улыбку. За такие деньги можно выиграть выборы даже в Саудовской Аравии).

Заявка на легитимацию внешнего вмешательства во внутренние дела суверенного государства выдержана в духе концепции ограниченного суверенитета, так и не получившей международного признания, а выработка критериев для вооруженной «гуманитарной интервенции» остается не более чем хобби небольшой группы западных политологов и юристов. Но высказанная авторами идея внешнего, по сути, управления легитимностью выборов и их результатов весьма серьезна и требует самого внимательного изучения. Это новый инструмент западной политики, с которым нам еще не раз предстоит иметь дело.

Сегодня на постсоветском пространстве Россия сталкивается с качественно новым явлением, кардинально меняющим роль процедуры выборов в формировании легитимной власти. Из инструмента народного волеизъявления выборы в странах СНГ все чаще превращаются в удобный повод для многостороннего внешнего вмешательства. Его цель – формирование международно-правовых условий для смены правящего режима через оспаривание результатов голосования, делегитимацию действующих конституционных процедур и создание острого политического кризиса в стране. Кризис, как правило, либо завершается «цветной» революцией, то есть сменой власти антиконституционным путем с автоматическим признанием переворота на международном уровне, либо ведет к долгосрочной и контролируемой извне политической дестабилизации, парализующей деятельность законно избранной власти.

Внешний фактор в лице интегрированной сети западных неправительственных организаций (НПО), массмедиа (прежде всего телевидения), международных наблюдательных структур – Бюро по демократизации и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ, ПАСЕ, лидеров общественного мнения и политического руководства западных стран начинает играть решающую роль в управлении результатом выборов на постсоветском пространстве посредством управления легитимностью избирательного процесса. Нравится результат выборов с точки зрения персонального состава победивших сил – его можно признать легитимным и соответствующим всем международным стандартам. Не нравится вероятный победитель – выборы будут признаны нелегитимными, несвободными и несправедливыми. Причем одни и те же команды «путешествующих оценщиков» признаюЂт нелегитимными результаты выборов в одних странах бывшего СССР и легитимными в других, несмотря на почти зеркальное совпадение набора претензий (как это было на парламентских выборах в Молдавии в марте с. г., прошедших с большим числом нарушений).

Тем самым вопрос легитимности выборов и их соответствия международным избирательным стандартам превращается в предлог для делегитимации национальных властей с помощью внешних сил и скоординированных усилий оппозиции, в политико-правовой инструмент обеспечения «смены режима». Власть, победившая на выборах, признанных международными структурами «нечестными и несправедливыми», объявляется нелегитимной в международно-правовом плане и тем самым становится «законным» объектом для жесткого внешнего давления. Сама по себе угроза международного непризнания результатов выборов легитимными с последующим кризисом и сменой режима становится эффективным инструментом влияния на все постсоветские страны, включая Россию (попытки частично поставить под сомнение легитимность результатов выборов в Государственную думу РФ в декабре 2003 года и выборов президента в марте 2004-го уже предпринимались наблюдательными структурами ОБСЕ и ПАСЕ).

Начиная с президентских выборов в Армении весной-2003, ни одна избирательная кампания в постсоветских государствах не признана целиком легитимной и отвечающей демократическим стандартам со стороны международных организаций по наблюдению за выборами и правительств стран Европейского союза и США. В 2003–2005 годах пять избирательных кампаний закончились массовыми протестами населения, в трех случаях они привели к неконституционной смене власти (Грузия, Украина, Киргизия) и в двух (Азербайджан, Армения) – к политической дестабилизации. Выборы в парламент Белоруссии и референдум о продлении полномочий Александра Лукашенко в октябре 2004-го признаны «полностью недемократическими и нелегитимными». Этот вывод используется сегодня Вашингтоном и Брюсселем в качестве правовой базы для выдвижения публичных требований о необходимости свержения правящего режима в Белоруссии.

Во всех случаях вердикты о нелегитимности выборов и их результатов выносились в отношении тех политических режимов, которые не устраивали США и Евросоюз своей политикой и поддерживались Россией, а также там, где активно действовала сильная прозападная оппозиция. В странах СНГ, где правящие режимы по своей геополитической ориентации устраивали Вашингтон и Брюссель и где отсутствовала дееспособная альтернатива власти, критика была намного более умеренной, а главное – никаких «оргвыводов» не следовало (парламентские выборы в Казахстане, Таджикистане и Молдавии в 2004–2005 гг.).

Схема внешнего управления результатами выборов через управление легитимностью избирательного процесса везде выглядит почти одинаково – разумеется, с поправками на специфику местного политического процесса. Вот ее важнейшие компоненты.

Задолго до выборов в западных средствах массовой информации (и в контролируемых оппозицией СМИ самой страны) начинается массированная информационная кампания с участием ведущих западных экспертов и лидеров общественного мнения (вплоть до бывших глав государств), цель которой – убедить мировое общественное мнение в том, что правящий режим в стране «Икс» является недемократическим, коррумпированным, авторитарным и намерен сфальсифицировать предстоящие выборы ради удержания власти. Честных выборов при таком режиме в стране «Икс» быть не может по определению, потому что «на честных выборах коррумпированный режим никогда не победит».

Чтобы предотвратить фальсификацию, Запад должен оказать давление на власти страны «Икс» вплоть до угроз конфискации зарубежных активов и собственности лидеров режима и членов их семей, введения запрета на выдачу им виз. Причем все чаще такие действия оформляются законодательно (например, законопроект конгрессмена Даны Рорабахера «Акт об украинской демократии и честных выборах-2004», где предусмотрены такие санкции в случае, если президентские выборы в Украине будут признаны недемократичными и несправедливыми). Кроме того, стране «Икс» предлагается оказать помощь в проведении честных выборов через финансирование деятельности оппозиционных СМИ и специально созданных неправительственных организаций, обеспечивающих подготовку наблюдателей за деятельностью избирательных комиссий, тренинги юристов оппозиции для организации «конвейера жалоб», информационные кампании в СМИ по «разоблачению фальсификаций».

Под лозунгом «Честных выборов при преступной власти быть не может» оппозиция ведет избирательную кампанию, результат которой уже заранее известен и запрограммирован: выборы будут сфальсифицированы, победа власти официально объявлена, но в действительности оппозиция знает, что победила она. Этот вывод тиражируется далее на всех уровнях и во всех форматах. Юристы оппозиции подают в избиркомы и суды всех инстанций сонмы исков по самым незначительным отклонениям от избирательного законодательства (по сути, занимаются мелким сутяжничеством). Информация о «многочисленных нарушениях» тиражируется как доказательство «готовящейся массовой фальсификации».

Западные НПО развертывают в стране «Икс» свою «просветительскую деятельность». Международные организации по наблюдению за выборами, главной из которых является БДИПЧ ОБСЕ, начинают «мониторинг», фиксируя «многочисленные нарушения в ходе избирательной кампании».

Ключевым моментом является быстрое объявление результатов выборов по данным экзит-поллов, в которых фиксируется уверенная победа оппозиции. Расхождение этих данных с предварительными результатами Центризбиркома в пользу власти используется как основание для обращения оппозиции к своим сторонникам с призывом выйти на улицу и блокировать правительственные здания (при этом технология «выхода на улицу» отрабатывается заранее, но это уже отдельная тема).

Затем следует самое интересное. Миссии международных наблюдателей (ОБСЕ, ПАСЕ, западные НПО) выступают с официальными заявлениями, в которых выборы объявляются недемократичными, несправедливыми и не отвечающими международным стандартам. Это является основанием для официальных заявлений властей США и руководства ЕС о непризнании объявленных результатов голосования в стране «Икс» и необходимости проведения новых «честных выборов». Этот ключевой момент – непризнание результатов выборов ведущими государствами мира – превращает страну «Икс» и ее властную элиту в международных изгоев. Конституционная власть в стране становится тоже нелегитимной, а ее свержение, в том числе насильственное, – вполне оправданным.

Далее власть подвергается мощнейшему внешнему давлению. Его объектом становятся также поддерживающие власть бизнес, средний класс, культурные элиты – те слои общества, которые максимально чувствительны к международной изоляции и которые одновременно выступают коммуникаторами, «владельцами электората» внутри собственных политических систем. Например, по данным украинских и западных СМИ, решающую роль в том, чтобы удержать президента Украины Леонида Кучму от применения силы против оппозиции и заставить его согласиться с западными требованиями о повторном голосовании, сыграли дочь президента Елена Франчук и ее муж миллиардер Виктор Пинчук.

На президентских выборах в Украине осенью-2004 все традиционные предвыборные процедуры – наблюдение за ходом выборов, юридическое сопровождение, оспаривание результатов, «конвейер жалоб», кампании в СМИ – впервые были задействованы как единая технологичная система, обеспечивавшая тотальную мобилизацию ресурсов для достижения нужного результата – признания нелегитимности выборов. Власти страны оказались к этому полностью не готова и противопоставить что-либо внятное такому натиску не смогли.

В 2005–2006 годах западный механизм «управления легитимностью выборов» будет совершенствоваться на президентских выборах в Казахстане, парламентских выборах в Азербайджане и планируемых парламентских выборах в Приднестровье. Однако главное действо ожидается на выборах главы государства в Белоруссии в 2006-м, где система превентивной делегитимации выборов должна пройти генеральную репетицию перед «сражением» в России в 2007–2008 годах.

Очевидно, что Россия и другие страны СНГ, считающие себя действительно суверенными государствами, не могут игнорировать наличие у западных структур эффективной технологии внешнего управления результатами выборов, а значит, и возможности формировать персонально-политический состав самой власти. Однако собственного комплекса средств легитимации процедуры и результатов выборов как механизма суверенной демократической самозащиты у России и ее союзников сегодня нет.

Пока единственным ответом на вызов Запада звучат жесткие заявления Владимира Путина о том, что Россия, как и любое уважающее себя государство, «не допустит финансирования из-за рубежа политической деятельности общественных организаций», и призыв замглавы кремлевской администрации Владислава Суркова к строительству в России «суверенной демократии». Но этого мало, и России необходимо освоить западный инструментарий борьбы за легитимность политических процессов на постсоветском пространстве.