Почему русским нравится Трамп? Этот вопрос регулярно задают американские журналисты и политики, с удивлением указывая, в частности, на апрельский опрос YouGov по заказу международной версии газеты Handelsblatt. Согласно ему, из всех стран «Большой двадцатки» только в России большинство (причем значительное) предпочло Дональда Трампа на посту президента фавориту остальных 19 государств Хиллари Клинтон. Своеобразный обмен любезностями между Трампом и Владимиром Путиным подлил масла в огонь недоумения, превратив миллиардера уже практически в «кандидата Кремля». Ну не может же, всплескивают руками рассудительные комментаторы, какая-либо держава в здравом уме поставить на непредсказуемого популиста и мастера эпатажа? Так что влечение к Трампу, в котором уже даже не подозревают, а обвиняют Россию, признается иррациональным.
Ну что ж, вполне возможно, многим у нас нравится, что такая скандальная личность участвует в избирательной кампании Соединенных Штатов. В конце концов, это американцы на протяжении четверти века после холодной войны больше всех учили мир и особенно Россию, какой должна быть настоящая демократия. Теперь многим приятно наблюдать, как именно такой кандидат, опровергающий все нормы и правила, набирает самое большое число голосов на партийных праймериз в истории.
Однако дело не только в том, что Москве просто по определению нравится неразбериха во внутриполитической жизни США. Вопрос следует ставить шире. Россия предчувствует, точнее даже чует: внутри Америки вызревает нечто важное, что может отразиться на внешней политике Соединенных Штатов. Обитатели Кремля – не единственные представители политического истеблишмента в мире, подозревающие, что Трамп может сорвать с американского фасада вывеску исключительности.
В 1990-е и начале 2000-х гг. многие выходцы из развивающегося мира восстали против глобализации, начав нападки на ее западную символику. В этом десятилетии простые граждане развитых стран подняли голоса против собственных элит, которых они видят покинувшими грешную Землю и устремившимися в стратосферу глобального правящего слоя, подальше от чаяний простых смертных. В развивающихся странах протестами руководят, в основном, левые популисты, а в развитых – правые. Трамп вписывается в эту закономерность.
Иными словами, Америка сталкивается с теми же проблемами, что и десятки развитых, преимущественно христианских обществ, и пробует те же самые решения. Феномен Трампа указывает на то, что США ничем не отличаются от других в современном, древнем или даже мифологическом контексте.
После окончания холодной войны и распада Советского Союза Америка оказалась на вершине мировой силы и влияния. Вдохновленный своим звездным часом, Вашингтон не смог устоять перед искушением оставаться на вершине и вести за собой мир. Но почти сразу внутри американской элиты произошел политический и интеллектуальный раскол по вопросу, как это делать. Управлять миром подобно Зевсу с позиций абсолютного превосходства, подавляя всех несогласных и отвечая жесткой силой на все антиамериканские выпады? Или, подобно Прометею, быть главным благодетелем человечества и поддерживать Pax Americana мягкой силой?
В большинстве президентских кампаний в США после окончания холодной войны звучал тезис о том, что уходящий глава государства подорвал мировое лидерство Америки, а соискатели снова и снова обещали это лидерство вернуть. Адепты Зевса и Прометея вели горячие споры, за два десятилетия они убедительно раскритиковали друг друга, но ни та, ни другая школа политической мысли не добивалась больших успехов, когда получала возможность действовать. Это наводит на мысль о том, что подобные дебаты бесплодны – особенно если рискнуть предположить, что диалог идет между двумя внутренними голосами Сизифа.
В древнегреческой мифологии смертный Сизиф сковал Смерть цепями, дерзко возжелав вечной жизни. В конечном итоге Смерть получила свободу, а на Сизифа наложили проклятье – он должен был вечно поднимать на гору огромный камень, который неизменно скатывался вниз, что обрекало Сизифа на бесконечное повторение тщетных усилий.
Американские интеллектуалы сделали примерно то же. Они заковали в цепи Историю, пожелав навеки закрепить американский триумф конца 1980-х годов. Но, ненадолго остановившись или просто замедлив ход, История вырвалась на волю, и мы увидели новый виток геополитической, экономической и идеологической конкуренции в мире. Тем временем Америка намертво повязала себя задачей удерживать огромный камень глобального лидерства на вершине горы мировой политики, со скользких склонов которой глыба то и дело норовит соскользнуть и покатиться вниз.
В ХХ веке европейская философия переосмыслила миф о Сизифе. Альберт Камю объяснил трагичность этого мифа тем, что главный герой осознает, что делает («Миф о Сизифе. Эссе об абсурде», 1942 г.)
Другими словами, если кто-то не понимает, что прикладываемые титанические усилия тщетны и бессмысленны, это еще не Сизиф. Активный диалог между внутренними голосами Зевса и Прометея помогает Америке избежать Сизифова осознания. В этом смысле сама она пока еще не стала настоящим Сизифом, хотя и кажется таковым окружающим.
Но Трамп своим призывом к здравому смыслу в предельно упрощенном, бытовом его толковании вплотную подошел к тому, чтобы потребовать простого и рационального объяснения добровольного взваливания на себя тяжкого бремени мирового лидерства. Он готов к тому, чтобы непреднамеренно положить конец неосознанным титаническим усилиям, которые прилагает Америка, и тем самым поставить элиту перед осмысленным выбором: быть или не быть… Сизифом?
Психологически многим не может не нравиться, что Вашингтон, всегда склонный задавать неприятные вопросы другим, сталкивается со столь обескураживающим вызовом изнутри. Но в России обнаруживают – возможно, неожиданно для себя – что у американской элиты нет разумных ответов на «детский» вопрос Трампа, а все попытки признать его недееспособным, дезавуировать или заставить замолчать пока терпят неудачу. Российское руководство теперь уже не просто испытывает моральное удовлетворение, наблюдая, как злится зашедшая в тупик американская элита, но и видит практические возможности.
Правящий класс США едва может согласиться с Камю, что «одной борьбы за вершину достаточно, чтобы заполнить сердце человека. Сизифа следует представлять себе счастливым». Америка слишком прагматична, чтобы наслаждаться трагической славой царя Коринфа. Ни Трамп, ни Клинтон не согласятся выполнять столь неблагодарную работу. Но они по-разному попытаются избежать этой трагической участи.
Чтобы не быть Сизифом, Трамп может просто бросить камень мирового лидерства, позволив ему катиться куда угодно или подтолкнув в какую-то определенную сторону. Это спутает все карты в американской внешней политике. Кремль точно придумает, как использовать это себе во благо. И все же подобный вариант чреват риском региональной, а то и более широкой, дестабилизации, что может быть для Москвы приемлемым, но отнюдь не идеальным исходом.
Клинтон, скорее всего, сделает вид, что она – не Сизиф. Но Сизиф, сознательно выполняющий свою работу и ненавидящий свою участь, но при этом притворяющийся, будто он вовсе не он – это открывает неведомые глубины абсурда, для философского осмысления которых понадобится новый Камю. С практической точки зрения такая Америка будет слабее, хотя ее риторика, возможно, станет громче и жестче. Сверхдержава продолжит изнурять себя невыполнимой задачей наверху, предоставляя тем, кто под горой, больше свободы. Более того, США, быть может, понадобится сотрудничество с другими, чтобы те не задавали неприятных вопросов. В конечном итоге Америка станет заложницей собственного пребывания на вершине, вместо того чтобы управлять оттуда остальными. Это даст ее оппонентам множество практических возможностей при минимальном риске.
Знаменитый афоризм, приписываемый Уинстону Черчиллю, звучит так: «Всегда можно рассчитывать на то, что американцы поступят правильно – после того, как перепробуют все прочие варианты». Похоже, что в XXI веке они избрали необычно долгий путь к «верному решению», исследуя поистине «все прочие варианты». Америка – во имя Исключительности – пытается выйти за рамки исторических закономерностей, в то время как требуется совсем иное – сотрудничество нормальных, но умных великих держав для построения мирового порядка и обеспечения прогресса человечества.
