2013 год считают годом внешнеполитического успеха России. Череда событий – от «химического» прорыва в Сирии и твердой линии в деле Сноудена до участия в урегулировании иранской проблемы и убедительного объяснения Киеву, почему ему не стоит подписывать договор об ассоциации с ЕС – заставила говорить о способности Москвы добиваться своих целей. Впрочем, с удовлетворением отметив достижения, российские специалисты уже беспокоятся о дальнейшем. Российская внешняя политика – прежде всего благодаря умелой дипломатии и неизменности однажды занятой позиции – тактически вполне эффективна, но ее инструментария явно недостаточно, особенно с учетом того, в каком направлении меняется глобальная среда.
Это подробно обсуждали участники XXI ассамблеи Совета по внешней и оборонной политике, которая прошла в начале декабря в «Лесных далях» под Москвой (материалы дискуссии читайте в следующем номере). Ту же тему затрагивает Сергей Караганов, который отмечает, что даже самого блестящего дипломатического мастерства не хватит для достижения целей, если страна будет опираться только на сырьевой и военный потенциал. Андрей Цыганков обращается к модной теме «мягкой силы», рассматривая ее с необычной точки зрения – России необходимо активно развивать теорию международных отношений, чтобы формировать благоприятный фон восприятия ее внешней политики. Генри Фаррелл и Марта Финнемор обращают внимание на то, что в эпоху Wikileaks и деятелей наподобие Эдварда Сноудена дипломатам и руководителям государств приходится действовать в других обстоятельствах – тайн не осталось, лицемерие и двойные стандарты моментально «утекают» наружу.
Самым лихо закрученным сюжетом конца года стал отказ Украины от подписания договора с Евросоюзом и политической кризис в Киеве. В этой истории наглядно отразились все особенности современной международной среды, в которой реальные процессы переплетаются с восприятиями и представлениями, зачастую весьма искаженными – сознательно или спонтанно. Сергей Глазьев подробно объясняет, насколько неадекватна сама идея ассоциации с ЕС и чем евразийская интеграция выгоднее Украине и остальным. Андрей Никитченко предлагает уйти, наконец, от логики игры с нулевой суммой вокруг судьбы Украины и предложить другой подход – создание «новой стоимости», выгодной жителям страны, а не ее элите. Сергей Маркедонов обращает внимание – пока идут споры о том, как расширить и укрепить внешнюю сферу влияния России, внутри ее формируется территория, Северный Кавказ, которая не воспринимается многими гражданами как естественная часть страны.
Тимофей Бордачёв и Татьяна Романова излагают основные положения ситуационного анализа о будущем Европейского союза, проведенного Советом по внешней и оборонной политике. Главный вывод – по объективным причинам единая Европа перестает быть для России очевидным приоритетом, задача – обеспечить надежный тыл для работы по более важным направлениям, прежде всего азиатскому.
Азия между тем становится все более оживленным регионом с точки зрения политических процессов. Дмитрий Стрельцов анализирует перспективы роста напряженности в связи с конфликтами в Восточно- и Южно-Китайском морях и все более напористым поведением Пекина. Развитие событий там зависит от того, насколько Соединенные Штаты готовы всерьез вовлекаться в тихоокеанскую политику. С одной стороны, Вашингтон уже объявил АТР зоной приоритетного внимания. С другой – необходимость существенной экономии средств заставляет быть осторожным с обязательствами. Этой теме посвящены две статьи. Синди Уильямс призывает американских военных серьезно подойти к проблеме сокращений, поняв, что они неизбежны, но совсем не обязательно подорвут обороноспособность США. Мелвин Леффлер анализирует периоды, когда военным приходилось экономить, и приходит к выводу, что это заставляло проводить более тонкую и просчитанную внешнюю политику, более профессиональную, чем в моменты изобилия.
Леонид Григорьев предостерегает от увлечения рассуждениями о закате Америки. Несмотря на множество проблем, Соединенные Штаты преодолевают кризис и остаются страной с максимальной способностью адаптироваться к переменам. Пьера Маньятти концентрируется на одной из происходящих перемен – возвращении промышленного производства из развивающихся стран в развитые. Америка – среди пионеров этой тенденции. Майкл Рывкин сравнивает российскую и американскую психологию, находя в ней больше общего, чем принято считать.
Рональд Ноубл и Лори Гаррет каждый со своей стороны рассматривают тему, новую в контексте международной политики и безопасности. Успехи синтетической биологии вызвали бурные дискуссии о необходимости ее регулирования – где баланс, который поможет избежать рисков, но не станет тормозом научного прогресса.
В следующем номере мы продолжим разговор о евразийской интеграции в ее различных проявлениях, снова поговорим о будущем Европы, поразмышляем о судьбе дипломатии и перспективах Энергетической хартии.
