В Москве завершился седьмой Академический форум БРИКС, предваряющий саммит группы в Уфе в июле 2015 года. Формат предполагает объединение лучших умов стран пятёрки для выработки видения совместного будущего. В этот раз было объявлено о создании поистине эпохального труда: прогноза развития БРИКС до 2025 года. Впрочем, представят его только летом, а пока что гостям предложили довольствоваться выступлениями и дискуссиями между представителями академического сообщества. Ход мероприятия и его итоги ясно дают понять: БРИКС как проект нуждается в серьёзном переосмыслении: единства по поводу его целей, принципов и курса у представителей Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки нет.
Теорию в жизнь
Академический форум заведомо более либерален, чем встреча политиков или бюрократов. От учёных ждут новых идей, они более свободны в высказываниях, так как не несут за них политической ответственности. Тем не менее, открытое обсуждение такого рода имеет две цели. Во-первых, учёные распространяют их результаты для дальнейшего обсуждения в университетских, публицистических и политико-экономических кругах своих стран. Во-вторых, именно подготовленные экспертами документы дают начало новым форматам сотрудничества и дополняют элитарные переговоры каждодневным рутинным содержанием, которое отличает прочные и устойчивые многосторонние организации от пиаровских пустышек, или, как говорят на Западе, photo opportunity.
В этот раз дискуссия показала, что понимания общих целей нет и в помине. Разница в отношении к формату дала себя знать уже с первых выступлений. Россия и Китай прочно заняли условно «левый» фланг, призывая покончить с доминированием Запада в многосторонних финансовых и политических институтах. «Справа» расположились Бразилия и ЮАР, которые видят в объединении средство торга для улучшения своих позиций в рамках западного миропорядка, но не в коем случае не боевое крыло развивающегося мира. В центре расположена Индия, которая в целом политически склоняется скорее к «правым», но при этом рассматривает себя как антагониста запада по конкретной линии «Север–Юг» в рамках Группы 77.
Позиция России была представлена в том числе советником президента России Сергеем Глазьевым и заместителем руководителя Центра исследований АТЭС РАНХиГС Глебом Ивашенцовым, которые клеймили политику США за поддержку «нацистов на Украине» (слово на «н» прозвучало как минимум дважды). На их фоне умеренным выглядело выступление депутата Госдумы и главы фонда «Русский Мир» Вячеслава Никонова, впрочем, также отметившего пагубное влияние Соединённых Штатов во многих регионах мира и призывавшего выстраивать независимую политику.
Судя по реакции участников саммита, встать под флаги борьбы с Западом никто из них не хочет. Как заявил вице-президент индийского исследовательского центра ORF Нандан Унникришнан, прочнейшие торговые связи между большинством стран БРИКС и США исключают возможность какой-либо конфронтации. Он также заметил, что принесшая, по словам российских представителей, столько горя другим странам идея американской всемирной исключительности является неотъемлемой чертой всех стран БРИКС, но на более низком уровне, в рамках «домашних» регионов.
Представитель бразильского исследовательского центра IPEA Ренато Бауманн прямо заявил, что «Бразилия не может позволить втянуть себя в антизападную коалицию, потому что Бразилия и есть Запад». Даже заместитель директора исследовательского департамента международного отдела ЦК КПК Чжоу Юйюнь, начавший с резкой критики «некоторых стран, использующих несправедливые преимущества, даваемые контролем над мировыми финансовыми институтами», в конце заметил, что прямая конфронтация также не входит в китайские планы. Представители Южной Африки вообще решили уйти от темы борьбы и сосредоточились на правах человека и международных нормах, подчеркнув исключительную роль ООН в разрешении конфликтов любого рода.
Нет обязательств – нет проблем
Впрочем, по ходу мероприятия выяснилось, что вопрос о противостоянии с Западом – не единственный, по которому есть разногласия. Различается и понимание целей сотрудничества. Россия и КНР считают БРИКС средством координации совместных усилий для давления на развитые страны в многосторонних организациях. Бразилия – одним из четырёх столпов своей внешней политики (США, ЕС, Меркосур, БРИКС) и партнёром в развитии. ЮАР – средством привлечения внимания как можно более широкого круга государств к проблемам африканского континента. Наконец, для Индии, по меткому выражению другого вице-президента ORF Самира Сарана, БРИКС – «самолёт, который поможет переместиться с поста руководителя мирового профсоюза в совет директоров компании».
Среди иностранных экспертов постепенно нарастает раздражение, и частично оно адресовано к России как главному адвокату БРИКС. Достигнутые с первого саммита 2009 г. результаты оставляют желать лучшего: очередной раунд пересмотра квот в МВФ не завершён, совместная позиция по вопросам климата и кооперации Юг–Юг не выработана, переговоры Дохийского раунда ВТО не сдвинулись с мёртвой точки. Да, подписаны документы о пуле валютных резервов и Банке Развития БРИКС (в первый день саммита весть о ратификации поступила из Бразилии), но Китай за то же время сумел в одиночку создать и привлечь значительную часть стран ОЭСР в собственный проект Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, капитал которого составит те же 100 миллиардов. Учитывая нынешние китайские скорости, вероятность завершения этого проекта в течение одного-двух лет куда выше, чем у детища стран пятёрки. Почему это происходит? Эксперты полагают, что из-за больших трудностей в поиске общих интересов у таких разных участников.
Все иностранные гости с разной степенью уверенности призывали отказаться от попыток сделать из БРИКС интеграционную группировку или военный лагерь. По меткому выражению одного из членов индийской делегации, отношения между странами группы должны строиться по принципу «свободной любви». В случае общности интересов сотрудничество может быть очень прочным, но если интересы расходятся – это не должно служить поводом для обид. Ключевое обстоятельство, делающее любой другой вариант нестабильным – претензии каждой из пяти стран на лидерство. Это серьёзно отличает БРИКС от большинства организаций с участием США, где иерархия взаимоотношений выстраивается автоматически. Поддерживать равноправные отношения, когда ты уже успел привыкнуть к доминированию в своём ближайшем окружении непросто, но это тот навык, который действительно востребован для любого активного мирового игрока в XXI веке.
России придётся пересмотреть свою стратегию, если она планирует и дальше оставаться идеологическим локомотивом пятёрки. Страны БРИКС не готовы строить отношения на основе идеалистических конструкций, предполагающих борьбу добра со злом и продвижении моральных ценностей. Их интересует чисто практический аспект взаимодействия. Даже достижение справедливости в международных финансовых институтах значит всего лишь равный доступ к принятию чисто экономических решений. Внутренняя повестка России с её напором и мессианством, не подкреплённым экономическими успехами, не продаётся на международной арене, она вызывает неприятие даже у ближайших союзников. Более того, постоянные отсылки к конфликту на Украине выглядят как недостаток стратегического мышления и местечковость, недопустимая для великой державы.
Если Россия хочет успешно развивать проект БРИКС дальше, она должна выступить с новой идеологией – доктриной свободного мирного развития, равного доступа к материальным и организационным ресурсам, идеей размывания барьеров, построенных западным миром за 300 лет эпохи его безраздельного владычества. При этом самое главное – не пытаться навязать свою повестку (в многосторонней равноправной организации это невозможно), а искать консенсусные требования всех членов группы. Сейчас они состоят в том, чтобы изменять мировой порядок ненасильственным путём. Пользуясь словами представителя ЮАР Бунту Сивисы, «добиваться равного представительства за общим столом, а не ломать этот стол».
