Тезисы лекции
Федор Лукьянов: «Наша внешняя политика, как и вся страна, подошла к рубежу, за которым должно начаться что-то новое, но что именно – пока неясно. Можно согласиться с тем, что постсоветская эпоха завершена, и связанная, с ней повестка дня исчерпана. Это относится, как в внутреннему развитию страны, так и к ее международному поведению.
До недавнего времени основным содержанием внешней российской политики было – осознанное или подсознательное – стремление доказать, что распад СССР не означал исчезновения России как великой державы, ведущего фактора международного развития. И это опиралось на достаточно широкой консенсус в обществе. Однако сегодня консенсус близится к исчерпанию по трем причинам. Во-первых, цель в основном достигнута: Россия вернулась на мировую арену, и это признано всеми. Дальнейшее «возвращение», то есть усиление позиций до уровня бывшего СССР невозможно, и это вполне реалистично осознается руководством. Общество также удовлетворило свое желание «реванша», прежде всего символического, жертвовать же чем-либо ради реванша настоящего никто не готов. Во-вторых, общество меняется, пробуждение различных социальных, религиозных, этнических интересов и самоидентификаций ставит под вопрос саму возможность проведения консенсусной линии. Во всяком случае, прочертить ее будет весьма непросто, особенно в условиях параллельных попыток формулирования общенациональной, но несоветской идентичности. В-третьих, кардинально меняется мир, что ставит под сомнение (не только в России, но и везде) саму способность выработки какой-либо стратегии. Привычные установки, на которые всегда ориентировалась Россия, перестают работать, поскольку вся мировая институциональная система переживает глубокую эрозию, а иерархия государств меняется, пока непредсказуемым образом.
На этом фоне встает вопрос о концептуальной, методологической основе взгляда Москвы на внешний мир. Россия – оплот традиционных взглядов на функционирование международных отношений, она придерживается реалистической концепции об определяющей роли баланса сил. С одной стороны, в современной политике можно найти много подтверждений правильности такого подхода – фактор силы остается решающим, хотя содержание этого фактора, выяснение, какие именно аспекты силы сегодня важнее, меняется и пока достаточно неопределенным образом. С другой, находятся новые аргументы в пользу конструктивистского подхода, утверждающего принципиальное значение восприятия. Не случайно повсюду, даже в России, очень много стали говорить о «мягкой силе». Вероятно, адекватной методологией стало бы скрещивание реалистического и конструктивистского подходов, что пытаются делать некоторые исследователи, правда, пока это только первые попытки. Для российской внешней политики это вопрос совсем не теоретический, а вполне прикладной – страна обладает весьма неравноценными потенциалами в разных «полях» силы, и ей необходимо гибкое использование различных компонентов.»
